Николай, 41 - 2 января 2012 02:17

"Занимательная наркология" Андрей Макаревич

Из книги:

Я просто хочу рассказать о своем опыте, который небогат и крайне субъективен, – но этим-то он и ценен, правда? А вы сравните его со своим, если таковой, конечно, имеется. Если нет – эта книга для вас совершенно бесполезна. Мои поздравления. Читайте журнал «Здоровье».

Водка, без сомнения, самый главный напиток среди напитков. По моему разумению, во всяком случае. Знаете почему? Потому что она абсолютно рациональна. Водка направлена на решение одной-единственной вашей задачи – сделаться пьяным (в какой степени – уже ваше дело). Все остальные напитки, созданные человечеством, стыдливо прикрываются фиговым листочком вкусовых достоинств.
Вот удивительно, водка – это всего лишь пищевой спирт и чистая питьевая вода, и чтобы водка стала невыносимой, надо либо одно, либо оба этих условия не выполнить.

Так вот, возьмем хорошую водку и поставим ее в холодильник. Ни в коем случае не в морозильник! Охлажденная до минус пятнадцати, загустевшая, как масло, водка никакого отношения к водке уже не имеет. И, кроме ожога гортани, никакой радости вы от нее не получите, как молодецки не крякай. Водка должны быть именно охлаждена – до легкого запотения бутылки. Далее – компания. Лучше, если она не очень большая и состоит из дорогих и близких вам людей мужского пола, понимающих толк в водке. Один, пусть даже очень хороший человек пьющий вино или коньяк испортит вам весь праздник.
Повод – совсем не обязателен. Напротив, он, на мой взгляд, сильно вредит. Он придает вашему празднику какую-то дополнительную, навязанную извне ценность. На фиг нужно! Ваша встреча – это уже праздник. И поверьте если вы не договаривались о ней за три дня, а вдруг решили выпить полчаса назад – праздник будет не в пример ярче.

Теперь – закуска. Рекомендую несколько радикальных вариантов. Правильное сало. Если вы достанете его из морозилки, порежете тоненько острым ножом – при верно выбранной толщине ломтики буду слегка заворачиваться (гениального сказала Людмила Сенчина – «сало должно быть мягкое, но твердое») и прямо на этой дощечке подадите к столу и еще на нее положите несколько очищенных зубчиков чеснока. А рядом – хрен, горчица и бородинский хлеб – под это дело можно выпить очень хорошо и много. Хотя истинное счастье дает первая и главным образом вторая рюмка. Здесь очень важно глубинное ощущение времени – я имею в виду интервал между ними. Он не измеряется секундомером и может варьироваться от полутора до четырех минут в зависимости от коллективного состояния. Если вы в хорошей компании – это чувство не подведет. Человек, который, выпив первую рюмку, заводит длинный рассказ или, не дай бог, подняв вторую, затягивает многоступенчатый тост, – дилетант, он глух к происходящему. Гоните его к чертовой матери. После первой – тишина. Прислушайтесь к себе. Слышите, как открываются потайные дверцы, как побежал ток по стылым проводам? Теперь посмотрите в глаза друзьям. Видите – с ними тоже самое? И в момент открытия последней дверцы выпивается вторая. На отрезке жизни между второй и третьей наступает пик гармонии с миром, и если бы человечество нашло способ это состояние удержать – вопрос вечно счастья был бы решен. Увы, после второй всегда следует третья, и это просто хорошо, но уже не божественно, и пошла задушевная беседа, и с дальнейшим употреблением степень задушевности ее растет, а высота полета, увы, падает, и я начинаю половинить.

Пьющий знает, что определенным образом выпив, он получит радость. И он ее получает.
Алкоголик помнит, что радость была. И выпивает и ожидании ея. А ея нет. И он выпивает еще. Тщетно! И еще, и еще. Нету! Клиника, ледяные руки врачей, онанизм, сифилис, смерть. Понимаете, куда я клоню?

Кстати говоря, распространённое весьма мнение, что, мол, раньше в деревнях меньше пили – коммунистическая агитка и чушь собачья. Пили в деревнях всегда по-чёрному – и при совке, и при царе Горохе, и сейчас пьют. И ничего тут не поделаешь.

На естественный вопрос: «Открыт ли ресторан?» – официантка ответила, не вставая со стула: «А вы что, пельмени-то с фантой есть будете? Пельмени без водки только собака ест».

Что касается жизни врачей-наркологов в период сухого закона – то «жаловаться» не приходилось. Что греха таить, «хищёнки», то есть спирта и водки, было достаточно. Для научных целей выписывались любые приборы, основным параметром которых было максимальное потребление спирта. Приборы эти так никогда и не запускались, но спирт, как расходный материал, под них получали исправно. Это была валюта, которая творила чудеса.
Ещё одним клиническим способом хищения были так называемые БАРСы – большие апоморфинорвотные сеансы – форма условно рефлекторной терапии, при которой больному предлагалось выпить стакан водки, а потом вводили рвотное средство – апоморфин. На курс полагалось 3 литра водки! Больным, в лучшем случае, давали понюхать ватку со спиртом, остальное шло в дело. Надо ли говорить, как персонал клиники был благодарен изобретателю метода.

Прямо вижу, как все следующие за нами поколения дружно кривят морду – ну сколько можно про этот портвейн? Что они в нём нашли?
Господа! Мы ничего в нём не искали! У нас просто не было выбора.

Портвейн, надо сказать, не терпел смешений. Он даже сам себя не терпел в количестве более полутора бутылок на рыло. В общем, рвало. Падающего поднимали, доводили до дома, ставили у двери, звонили и убегали.

Алкогольная культура, в отличие от иных форм наркотизации, безусловно (мы не говорим об алкоголизме), носит ярко выраженный характер социализации. Это объединяющий унифицирующий механизм, снимающий социальные ограничения и личностные комплексы.

• 
• 
•