Сергей, 63 - 21 июня 2014 16:43

"Шерше ля фам" - ищите женщину, априори, вековая истина!
Ищите женщину, синьоры,
когда беда нагрянет к вам.
Все из-за женщины раздоры,
весь из-за женщин тарарам.
И если рушится карьера,
и главный "мост" сожжен дотла,
то значит, в этом черном деле
участье леди приняла.
Учтите, лорды и мессиры,
судьба коварна, даже зла.
И горе, если к вам в квартиру
чужая женщина вошла. /c/
Литература с античных времен, так уж сложилось, делится на три вида: эпос, лирику и драму. И особняком стоит классическая литература, то есть "вечные произведения", в которых каждое поколение находит нечто современное, отражающее нынешнее бытие и действительность. Вот в этой связи и вспомнился мне роман классика литературы Салтыкова - Щедрина "История одного города". Довольно занимательная книжонка, которую не мешало бы перечитать горячим головам, вплотную интересующихся политикой.
"Едва простыл след рассыльного..., едва узнали глуповцы, что они остались совсем без градоначальника, как, движимые силою начальстволюбия, немедленно впали в анархию.
И лежал бы град сей и доднесь в оной погибельной бездне, - говорит летописец, - ежели бы не был извлечен оттоль твердостью и самоотвержением некоторого неустрашимого штаб-офицера из местных обывателей.
Анархия началась с того, что глуповцы собрались вокруг колокольни и сбросили с раската двух граждан: Степку да Ивашку. Потом пошли к модному заведению француженки, девицы де Сан-Кюлот (в Глупове она была известна под именем Устиньи Протасьевны Трубочистихи; впоследствии же оказалась сестрою Марата14 и умерла от угрызений совести) и, перебив там стекла, последовали к реке. Тут утопили еще двух граждан: Порфишку да другого Ивашку, и, ничего не доспев, разошлись по домам.
Между тем измена не дремала, явились честолюбивые личности, которые задумали воспользоваться дезорганизацией власти для удовлетворения своим эгоистическим целям. И, что всего страннее, представительницами анархического элемента явились на сей раз исключительно женщины.
Первая, которая замыслила похитить бразды глуповского правления, была Ираида Лукинишна Палеологова, бездетная вдова, непреклонного характера, мужественного сложения, с лицом темно-коричневого цвета, напоминавшим старопечатные изображения.
Не успели глуповцы опомниться от вчерашних событий, как Палеологова, воспользовавшись тем, что помощник градоначальника с своими приспешниками засел в клубе в бостон, извлекла из ножон шпагу и, напоив, для храбрости, троих солдат из местной инвалидной команды, вторглась в казначейство. Оттоль, взяв в плен казначея и бухгалтера, а казну бессовестно обокрав, возвратилась в дом свой. Причем бросала в народ медными деньгами, а пьяные ее подручники восклицали: "Вот наша матушка! теперь нам, братцы, вина будет вволю!"
В то время, когда Ираида беспечно торжествовала победу, неустрашимый штаб-офицер не дремал и, руководясь пословицей: "Выбивай клин клином", научил некоторую авантюристку, Клемантинку де Бурбон, предъявить права свои. Права эти заключались в том, что отец ее, Клемантинки, кавалер де Бурбон, был некогда где-то градоначальником и за фальшивую игру в карты от должности той уволен. Сверх сего, новая претендентша имела высокий рост, любила пить водку и ездила верхом по-мужски. Без труда склонив на свою сторону четырех солдат местной инвалидной команды и будучи тайно поддерживаема польскою интригою, эта бездельная проходимица овладела умами почти мгновенно. Опять шарахнулись глуповцы к колокольне, сбросили с раската Тимошку да третьего Ивашку, потом пошли к Трубочистихе и дотла разорили ее заведение, потом шарахнулись к реке и там утопили Прошку да четвертого Ивашку."
И далее опять пошла очередная чехарда, менялись Ираиды, Клементины, Авдотьи, Матрены да Анельки, пока в наличии не закончились авантюристки и черед перешел к мужчинам, но раздутый пожар остановить было уже практически невозможно.
Последний глуповский градоначальник - Угрюм-Бурчеев - был идиот. Он поставил цель - превратить Глупов в "вечнодостойныя памяти великого князя Святослава Игоревича город Непреклонск" с прямыми одинаковыми улицами, "ротами", одинаковыми домами для одинаковых семей и т. д. Угрюм-Бурчеев в деталях продумал план и приступил к исполнению. Город был разрушен до основания, и можно было приступать к строительству, но мешала река. Она не укладывалась в планы Угрюм-Бурчеева. Неутомимый градоначальник повёл на неё наступление. В дело был пущен весь мусор, все, что осталось от города, но река размывала все плотины. И тогда Угрюм-Бурчеев развернулся и зашагал от реки, уводя с собой глуповцев. Для города была выбрана совершенно ровная низина. Однако тетрадки с подробностями этой истории утратились, и издатель приводит только развязку: "...земля затряслась, солнце померкло <.> Оно пришло". Не объясняя, что именно, автор лишь сообщает, что "прохвост моментально исчез, словно растворился в воздухе. История прекратила течение своё".
Такова вот вкратце "История одного города", написанная Салтыковым-Щедриным практически 150 лет тому назад.

ЗЫ. "Если бы я действительно писал сатиру на XVIII век, то, конечно, ограничился бы ,Сказанием о шести градоначальницах""
/ Салтыков-Щедрин/.