SPRING, 54 - 8 января 2009 12:25

Мохнатая гусеница

Мохнатая старая гусеница сидела на скамейке и уныло грызла сухарик. Завидев в небе бабочек, она брезгливо отворачивалась и что-то бормотала себе под нос. Несколько мотыльков оторвались от общей стаи и подлетели поближе к гусенице чтобы узнать: “Почему она не хочет становится бабочкой?”. Гусеница смерила молодых презрительным взглядом и хмыкнула. А затем начала свою тираду. Мол, зачем ей - гусенце, становится неизвестно кем? Мотыльки переглянулись и пожали плечами. Как так неизвестно кем, ответили они хором. Конечно же бабочкой, встрепенув тонкими крылышками, закричали мотыльки. “Ну и что в этом хорошего?”, ответила гусеница. Вот я, например, живу много лет гусеницей и мне так удобно и привычно. А если я вдруг превращусь в неизвестно кого, ну ладно, уговорили - в бабочку, тьфу плюнула на пол гусеница, то мне опять надо привыкать к новым условиям. Еще не известно, понравится мне быть этой вашей бабочкой. Слово бабочка, гусеница произнесла с нескрываемым отвращением. Как?! Вскричали мотыльки хором. Быть сначала гусеницей, а потом бабочкой это же прекрасно! Сначала ты один, потом другой и, кажется что весь мир принадлежит тебе и ты принадлежишь всему миру. Это же здорово. Мы веселые потому, что наша душа не успела закостенеть в теле гусеницы и вырвалась на свободу в теле бабочки, засмеялись мотыльки. Вот еще, проворчала гусеница. Мне удобно смотреть на мир с этого ракурса. А вдруг я разобьюсь, когда стану бабочкой, что тогда? Но ведь такого никогда не было, встрепенулись мотыльки. Гусеница сделала саркастическую гримасу и добавила: “Если такого никогда не было - это еще не повод утверждать, что со мной такого не случится!” Мир так разнообразен, что понять его можно только если посмотреть с разных сторон, сказал один из мотыльков. Меня все устраивает и так! Отрезала гусеница ледяным тоном. А ваши глупые разговоры меня совсем не интересуют. Она развернулась и поплелась к своему дому. И вообще, добавила она не поворачиваясь, мне спать пора. Мотыльки замахали крылышками и вскоре их уже не было видно, а гусеница вошла в темную прихожую, сняла обувь и повалилась на свою старую тахту. Долго она ворочалась, но не могла уснуть. Ее жизнь казалась ей пустой и никчемной, бездарной и бессмысленной. Сейчас слезы навернутся, подумала старая гусеница. Но ничего такого не произошло. Она лежала и вдруг подумала, что как хорошо, когда мир остается таким, каким ты привык его видеть и ничего не меняется.
На утро гусеница как обычно сидела на своей любимой скамейке и грызла сухарь, костеря молодежь. Только в уголках ее старых глаз теперь навсегда поселилась тоска.

• 
• 
•