IRIS, 44 - 13 марта 2009 19:53

найдено в ЖЖ : http://community.livejournal.com/nashi_deti/
[SIZE=+1][COLOR=darkblue]
Два момента наивысшего блаженства [/COLOR]
[/SIZE]
До нашего десятилетнего юбилея оставалось две недели, когда у Ди Джея посреди ночи разболелись уши. Терри, который и так целыми днями исполняет родительские обязанности, считает, что по ночам к ребенку должен вставать я. И, в общем-то, я ничего не имею против — все равно я мало сплю, и мне это не тяжело. Только не говорите Терри — я каждый раз оборачиваю бессонные ночи с ребенком к своей максимальной выгоде.

Я дал Ди Джею детский тайленол, и мы уселись на диван в гостиной, поджидая, пока лекарство подействует. На часах было три. Мы болтали о скейтбордах, школе и о том, как это колоссально несправедливо — что у детей болят уши, а у взрослых нет. Это была, разумеется, точка зрения Ди Джея. Я же заметил, что у детей зато не бывает аудиторских проверок, их не привлекают к суду в штате Айова и не втягивают в различные тяжбы, — так что мы вроде как квиты.

А потом мы заговорили о сексе.

— Я хочу быть геем с Джошуа, когда вырасту, — внезапно сказал Ди Джей.

Резкая смена темы, конечно, но не так чтобы cовсем уж неожиданная.

Последнее время Ди Джей часто расспрашивал о том, что именно значит слово «гей». Он знал, что его родители — геи, а в новостях постоянно склоняли тему однополых браков, так что он понимал, что именно такой брак будет у его родителей, если они решат пожениться. Но несмотря на все наши старания ответить на его вопросы, не прибегая к старым фильмам Чи Чи Ла Ру в качестве иллюстрации, Ди Джей все еще имел весьма смутное представление об интересующем его понятии. Очевидно, он предположил, что быть геем — это значит жить вместе со своим лучшим другом.

В такие моменты, как этот, кажется, что реальность вокруг причудливым образом искривляется — первый раз подобное чувство посетило меня, когда мы с Терри прочитали свои имена в свидетельстве о рождении нашего приемного ребенка в графах «мать» и «отец». Я не хотел говорить Ди Джею, что он не может быть геем, когда вырастет, но сам я совершенно не верил в то, что он им станет. И было бы неверно представлять ему сексуальную ориентацию как вероятность или/или. Если бы я сказал ему, что он вырастет либо геем, либо натуралом, это дало бы ему неправильное представление об ориентации, как о подброшенной наугад монетке. Но шансы были отнюдь не пятьдесят на пятьдесят — шансы так явственно склонялись в сторону того, что Ди Джей вырастет натуралом, что я чуть было не сказал ему об этом. Игрушечные грузовики, пауэр-рейнджеры и идеальная подача в первом же футбольном матче. Этот парень — явно натурал.

Но на случай, если я все-таки ошибаюсь, я стал перечислять все знакомые мне пары, и Ди Джей ко мне присоединился. Эдди и Микки, Билли и Келли, Лора и Джо, бабуля и дедуля, Марк и Диана, Тим и Эбби, Майк и Джон, Ширли и Роуз, Брэд и Рейчел, Нэнси и Барак, Дэвид и Джейк, Эми и Соня, Генри и Бет, Морин и Эд...

— Большинство мужчин, которых мы знаем, живут с... — начал я.
— Женщинами, — сказал Ди Джей.
— Это потому, что большинство мужчин, когда вырастает, влюбляется в женщин, а большинство женщин — в мужчин. Их называют «натуралы». А те мужчины, которые влюбляются в мужчин, — как мы с папой, — называются «геи».
— А я буду геем?
— Не знаю, Ди Джей, но, наверное, нет, — сказал я. — Геев намного меньше. Может, ты и станешь геем, но, скорее всего, будешь натуралом, как дядя Билли, или дядя Эдди, или Тим, или Брэд, или Барак.
— Но я хочу быть геем, как ты с папой!

Ну вот, подумал я, только что где—то разбилось сердце христианского фундаменталиста. Это — именно то, чего они так боятся, и именно та причина, по которой они бичуют однополых родителей. Наши дети захотят быть геями — они станут нам подражать и унаследуют нашу ориентацию. Если верить — вопреки всем свидетельствам — что ориентация зависит от выбора, тогда, конечно, их страх обоснован. Но ориентация от выбора не зависит, она врожденна, и у Ди Джея не больше шансов стать геем в подражание своим родителям, чем у меня — стать натуралом в подражание моим.

— Это решение не зависит от тебя — и от меня оно тоже не зависит. Оно зависит только от того, что выберет твое сердце.
— Когда?
— Когда ты подрастешь. Однажды твое сердце подскажет тебе, кого ты будешь любить — женщин или мужчин.

Ди Джей замолчал, и я подумал, что он заснул. Он сидел рядом, свернувшись калачиком и прислонившись к моему боку — так, что я не видел его лица. Я застыл и долгое время не шевелился, давая ему время поглубже погрузиться в сон, чтобы можно было перенести его в кровать, не разбудив. А еще я просто наслаждался моментом — не разговором, который, если честно, смертельно меня напугал. Это был разговор из серии Очень Важных Бесед Отца с Сыном — от них просто нельзя получать удовольствие в процессе, потому что слишком страшно сказать что-нибудь не то — и навсегда испортить своему ребенку жизнь. Нет, я наслаждался двумя прекрасными, неподражаемыми ощущениями; возможностью, которой обладают только родители: вдыхать запах и чувствовать вес своего ребенка. Пока не родился Ди Джей, я не мог в полной мере осознать, почему родители со взрослыми детьми так мечтают о внуках. Когда твои дети вырастают, появление внуков — единственный способ снова испытать эти ощущения: густого, влажного запаха, исходящего от ребенка; прикосновения его ладони, вложенной в твою; успокаивающей, доверительной тяжести детского тела, сидящего у тебя на коленях, когда ты читаешь или смотришь телевизор.

продолжение ниже

• 
• 
•