Эмиль, 53 - 22 декабря 2009 07:59

Как часто мы в запале злости
Слова безумные бросаем.
На местью высланном погосте
Любимых мы в огонь швыряем.
Сжигаем в прах любовь и радость,
Сжираем мы обидой ласку.
И, наслаждаясь злости силой,
Мы в ужас превращаем сказку.
...И лишь потом на пепелище,
Моля любимых о прощеньи,
Мы снова ласку в пепле ищем,
Считая, что любовь бессмертна...
------------------------------------
Вы все помешаны на сексе,
Сюжет общенья в доску прост:
"На фотографии Вы? Честно?
Я очарован! НЕ вопрос!
Как эротично , в самом деле!
А чем живем? Чего хотим?"
МУЖЧИНЫ!!! ЧТО ВЫ ОБАЛДЕЛИ?
Какой в Инете Вам интим?
На лбу печать имею, что ли:
"Хочу с кем либо переспать",
Что б позволяли ВЫ толпою,
Про мастурбацию писать?
Размер груди Вас так тревожит,
Что есть не можете и пить!
Поверьте, цифра не поможет
Мозгами череп наградить!
Кто Вам внушает раз от раза,
Что женщин просто соблазнить?
И что за парочку оргазмов
Собой Вас могут одарить?
Как примитивно и отвратно
В Инете видеть не мужчин,
А озабоченных приматов
И похотливых дурачин.
Борьба полов?А в чем причина?
Но ведь назначено творцом:
Мужчина должен быть мужчиной,
А не зарвавшимся самцом!
Инстинкт, пардон, осемененья,
Ни разу женщин не привлек!
Слова в моем стихотворенье -
Не поученье, не урок.
Напомнить Вам, в себя влюбленным,
Хотелось мне про интеллект.
Поймите, женщины - мадонны,
А не банальный секс-объект!
--------------------------------
Он говорил, что любит многих женщин и что не может ей принадлежать.
Что он свободен, слишком переменчив, не стоит его ждать и ревновать.
Она смотрела вдаль. Не отвечала. Лишь сигаретный дым клубил в окно,
И улыбалась, словно вспоминала, что где-то это видела в кино...

А он сказал: "Ты нравишься мне, детка! Давай побудем вместе пару дней.
Ты, правда, не блондинка, а брюнетка, и я люблю - немного похудей".
Она спокойно затушила сигарету, к нему прижалась, нежно обняла.
В глаза взглянула, привыкая к цвету, добавив поцелуями тепла.

Он понял, что она не возражает: «Наверно, многих знала ты мужчин».
Добавил: «А твой запах возбуждает! И гибкая ты, словно пластилин».
А, уходя, сказал: "Все было мило! Пусть это будет только тэт-а-тэт!"
Предупредил, сама чтоб не звонила: "Я сам перезвоню тебе! Привет!".

Она кивнула и рукой смахнула пылинки незаметные с плеча.
В глаза его опять на миг взглянула, и дверь закрыла с помощью ключа.
Он ей послал десяток сообщений, но телефон молчал и день, и два, и три.
Он знал уже количество ступеней в подъезде от крыльца и до двери.

Он дозвонился ей через неделю, и с дрожью в голосе, спросил: "Ты где была?
И полуслову твоему не верю! Так как ты развлекалась без меня?"
Она не отвечая, отключилась. Он приезжал, стучал и вновь звонил.
И как-то дверь в ночи ее открылась, где, как щенок, он жалобно скулил.

Она его на кухню пригласила, и предложила кофе или чай.
И он сказал: "Ты сердце мне разбила! Ты больше меня, слышишь, не бросай".
Она вздохнула: "Не ходи без приглашенья!". А он ответил: "Будь моей женой!"
Она сказала: "Это заблужденье, люблю свободу, хорошо одной".

Он закурил, дрожащими руками, и холодом сковало все внутри,
И скулы заходили желваками, и в сердце будто вставили штыри...
Она сказала: "Жизнь менять не собираюсь. И ничего, и никому я не должна,
И что к тебе на шею не бросаюсь, и что привыкла быть уже одна".
А он молчал. А что он мог ответить? Еще никто ему отпора не давал!
Еще такую женщину - не встретить, которая сразила наповал...

• 
• 
•