BloggeRR, 79 - 17 июля 2010 16:18

[COLOR=darkblue]

[SIZE=+2][B](окончание) [/B][/SIZE]
[SIZE=+1]
[FONT=Geneva]

Согласно декларации, недееспособные лица могут включаться в медицинские исследования. Но такие испытания допускаются, только если они служат улучшению здоровья участников и только если их невозможно проводить на здоровых добровольцах. Риски таких исследований должны быть сведены к минимуму, причем организаторы обязаны разъяснять их суть пациентам в доступной для них форме. В случае если недееспособный испытуемый может выразить согласие на участие в исследовании, письменное согласие законного представителя дополняется документом, который подписывает пациент. Пациент не должен находиться в зависимом положении по отношению к исследователю, не должно быть риска получения согласия на участие под принуждением.

Теперь нужно включить воображение и представить, с каким «тщанием» все эти правовые нюансы, не упомянутые в российском законе, будут соблюдаться в рамках отечественных реалий. Не смешно.

Первое, что я сделала, узнав об этой коллизии, позвонила в Питер, моему давнему знакомому Юре Кузнецову. Юра — инвалид и сирота. Детство и юность провел в специнтернате для детей-инвалидов. Потом пять лет в психоневрологическом интернате, куда страна его определила не по факту диагноза, которого у него нет, а по сложившейся традиции социального обеспечения. Короче, Юра в теме по поводу того, что есть жизнь и права человека в психоневрологическом интернате.

Он задыхался от возмущения: «Психоневро-логические интернаты сегодня становятся «зонами». Туда люди попадают по «приговору», чтобы его отменить, нужны нечеловеческие усилия. Я сам через это прошел. То, что в нынешней системе руководитель пнИ одновременно является и опекуном, — чудовищно. Это практически делает людей абсолютно незащищенными от любого произвола. Конечно, лекарства надо испытывать, но это может позволить себе только общество, которое защищает недееспособных, а не уничтожает их».

Скорость, с которой был принят Федеральный закон «Об обороте лекарственных средств», можно считать рекордной — на все слушания и финальное подписание ушло чуть больше месяца.

Можно было бы предположить, что мелкую строчку, перескочившую из прежнего закона, просто не заметили, но не заметить правового нонсенса на слушаниях было невозможно: депутат от ЛДПР Валерий Селезнев трижды выступал с жесткой критикой полукриминального пункта в законопроекте. И еще можно было бы предположить, что его аргументы сочли эмоциональным возмущением дилетанта — неспециалисту судить о тонкостях узкопрофессиональной проблемы сложно. Но экспертные мнения по этому вопросу в процессе разработки закона определяющими не стали.

Между тем психиатрическое сообщество остро отреагировало на строчку в законе.

Наталья Чернова
05.07.2010

[/FONT]
[/SIZE]
[B]Читаем полностью в "Новой газете" на[/B]

http://www.novayagazeta.ru/data/2010/071/18.html

[/COLOR]